Неточные совпадения
Однажды вздумала она погонять мужа на корде, но, во-первых, полуразрушенный человек уже в самом начале
наказания оказался неспособным
получить свою порцию сполна, а, во-вторых, на другой день он исчез.
[Если судить по некоторым отрывочным данным, по намекам, то грамотные благополучнее отбывают
наказание, чем неграмотные; по-видимому, среди последних относительно больше рецидивистов, а первые легче
получают крестьянские права; в Сиянцах записано мною 18 грамотных мужчин, и из них 13, то есть почти все взрослые грамотные, имеют крестьянское звание.
Крестьянин из ссыльных может оставить Сахалин и водвориться, где пожелает, по всей Сибири, кроме областей Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской, приписываться к крестьянским обществам, с их согласия, и жить в городах для занятия ремеслами и промышленностью; он судится и подвергается
наказаниям уже на основании законов общих, а не «Устава о ссыльных»; он
получает и отправляет корреспонденцию тоже на общих основаниях, без предварительной цензуры, установленной для каторжных и поселенцев.
A priori он признал за Сахалином следующие достоинства: 1) географическое положение, обеспечивающее материк от побегов; 2)
наказание получает надлежащую репрессивную силу, так как ссылка на Сахалин может быть признана безвозвратною; 3) простор для деятельности преступника, решившего начать новую, трудовую жизнь; 4) с точки зрения государственной пользы, сосредоточение ссыльных на Сахалине представляется залогом для упрочения обладания нашего островом; 5) угольные залежи могут быть с выгодою эксплуатируемы ввиду громадной потребности в угле.
Родители сахалинского уроженца обыкновенно начинают отбывать
наказание еще задолго до появления его на свет, и пока он родится, растет и достигает 10-летнего возраста, они в большинстве уже успевают
получить крестьянские права и уехать на материк.
Месяц тому назад я уведомлял вас, что
получил место товарища прокурора при здешнем окружном суде. С тех пор я произнес уже восемь обвинительных речей, и вот результат моей деятельности: два приговора без смягчающих вину обстоятельств;шесть приговоров, по которым содеянное преступление признано подлежащим
наказанию, но с допущением смягчающих обстоятельств; оправданий — ни одного. Можете себе представить, в каком я восторге!!
В среду, в которую Егор Егорыч должен был приехать в Английский клуб обедать, он поутру
получил радостное письмо от Сусанны Николаевны, которая писала, что на другой день после отъезда Егора Егорыча в Петербург к нему приезжал старик Углаков и рассказывал, что когда генерал-губернатор узнал о столь строгом решении участи Лябьева, то пришел в удивление и негодование и, вызвав к себе гражданского губернатора, намылил ему голову за то, что тот пропустил такой варварский приговор, и вместе с тем обещал ходатайствовать перед государем об уменьшении
наказания несчастному Аркадию Михайлычу.
— Ну, да, конечно!.. Вот он и показал вам себя, поблагодарил вас!.. — отозвался советник. — Вы мало что в будущей, но и в здешней жизни
наказание за него
получите.
Я заговорил теперь о
наказаниях, равно как и об разных исполнителях этих интересных обязанностей, собственно потому, что, переселясь в госпиталь,
получил только тогда и первое наглядное понятие обо всех этих делах.
Дергальский отставлен и сидит в остроге за возмущение мещан против полицейского десятского, а пристав Васильев выпущен на свободу, питается акридами и медом, поднимался вместе с прокурором на небо по лестнице, которую видел во сне Иаков, и держал там дебаты о беззаконности
наказаний, в чем и духи и прокурор пришли к полному соглашению; но как господину прокурору нужно
получать жалованье, которое ему дается за обвинения, то он уверен, что о невменяемости с ним говорили или «легкие», или «шаловливые» духи, которых мнение не авторитетно, и потому он спокойно продолжает брать казенное жалованье, говорить о возмутительности вечных
наказаний за гробом и подводить людей под возможно тяжкую кару на земле.
В первую же неделю некоторые любимцы Ивана Матвеича слетели с мест, один даже попал на поселение, другие подверглись телесным
наказаниям; самый даже старый камердинер, — он был родом турок, знал французский язык, его подарил Ивану Матвеичу покойный фельдмаршал Каменский, — самый этот камердинер
получил, правда, вольную, но вместе с нею и приказание выехать в двадцать четыре часа, «чтобы другим соблазна не было».
Когда наступала моя очередь укладывать крендели, — стоя у стола я рассказывал ребятам все, что знал и что — на мой взгляд — они тоже должны были знать. Чтобы заглушить ворчливый шум работы, нужно было говорить громко, а когда меня слушали хорошо, я, увлекаясь, повышал голос и, будучи застигнут хозяином в такой момент «подъема духа»,
получил от него прозвище и
наказание.
Ломаю конверт и достаю грязноватый листок, на котором начинается сначала долгое титулование моего благородия, потом извинения о беспокойстве и просьбы о прощении, а затем такое изложение: «осмеливаюсь я вам доложить, что как после телесного меня
наказания за дамскую никсу (т. е. книксен), лежал я все время в обложной болезни с нутренностями в киевском вошпитале и там дают нашему брату только одну булычку и несчастной суп, то очень желамши черного христианского хлеба, задолжал я фершалу три гривенника и оставил там ему в заклад сапоги, которые
получил с богомольцами из своей стороны, из Кром, заместо родительского благословения.
Говорили, будто ко дворцу со стороны Петропавловской крепости плыл какой-то необыкновенный пловец, в которого один из стоявших у дворца часовых выстрелил и пловца ранил, а проходивший инвалидный офицер бросился в воду и спас его, за что и
получили: один — должную награду, а другой — заслуженное
наказание. Нелепый слух этот дошел и до подворья, где в ту пору жил осторожный и неравнодушный к «светским событиям» владыко, благосклонно благоволивший к набожному московскому семейству Свиньиных.
Все это вызывало в замке обширные разговоры с предвозвещательными истолкованиями и закончилось тем, что наделавший описанную тревогу кадет был пойман на месте преступления и,
получив «примерное
наказание на теле», исчез навсегда из заведения.
— Я пришел поздравить вас, ребята, с большой царской милостью. Вчера я
получил из России приказ, которым отменяются телесные
наказания… Поняли, ребята?
— Жизнь отвратительна! — продолжал он. — Мерзость ее есть ее закон, непоколебимый, постоянный!.. Она дана человеку в
наказание за его пошлость…Милая красотка! Если бы я так глубоко не сознавал своей пошлости, я давно бы отправился на тот свет. Хватило бы пуль…Мучайся, говорю себе, Артур! Ты достоин этих мучений!
Получи, Артур, должное! Научись и ты, девочка, философствовать сама с собой в таком роде…Легче жить при таком уменье…
Не укоряйте меня, мой друг, что все эти мысли приходят мне, когда я думаю о моем сыне: он теперь прожил уже срок своего
наказания,
получает чин и был бы свободен: он бы уехал к вам, вы бы открыли дорогу его художественному развитию, между тем как со мною он погибнет здесь среди удушливой атмосферы канцелярской, но почем знать — может быть, со временем сживется с нею и позабудет все, что я старалась в него вдохнуть…
— Да нечего вам дрожать, maman! To время, когда шантаж был развит, прошло. Теперь все в низшем классе знают, что за шантаж есть
наказание, и к тому же я и сам не хочу здесь больше оставаться, где этот fabulator elegantissimus [Искуснейший сочинитель (лат.).] невесть что обо всех сочиняет. Тетя Олимпия сама взялась мне уладить это с Густавычем. Его зятя переведут на Запад, а я
получу самостоятельное назначение на Востоке.
Я желаю в твоем суде
получить целебную рану, какую заслужил себе в
наказание.
Но позорное дезертирство с трудового фронта нельзя было оставить без
наказания. Лелька сама себя оштрафовала в десятикратном размере суммы, которую должна была
получить из страхкассы за прогульные дни: предстояло
получить около семи с полтиной, — значит, — семьдесят пять рублей штрафу. Отдать их в комсомольскую ячейку на культурные нужды.
Оба верные хранителя тайны высокого дома хотя, как мы уже сказали, узнали друг друга, но не выдали этого — Гладких от неожиданности, а Егор Никифоров из боязни, что Иннокентий Антипович может объяснить его возвращение в поселок близ высокого дома желанием
получить вознаграждение за перенесенное
наказание от богача Толстых, место которого он добровольно занял на каторге.
Фердинанду минуло двадцать три года. Он простудился,
получил жестокую горячку и умер. Это несчастье, посланное небом, как бы в
наказание жестокому отцу и супругу, поразило его. Казалось, эта потеря должна была бы возвратить его любовь к старшему сыну. Нет, он и тут остался для него чужд по-прежнему.
— Если вы забыли долг ваш и верите каким-то злодеям более, нежели мне, то поверьте, что за вину вашу
получите достойное
наказание! Вспомните, что я, как начальник ваш, не желаю ни вам, ни себе чего-нибудь вредного.